|
ИСТОЧНИК: Tруд-7 ДАТА: 28.12.2000 НОМЕР: 242 РАЗДЕЛ: ОЧЕВИДНОЕ - НЕВЕРОЯТНОЕ АВТОР: Ольга ПАРФЕНОВА
Его примерял новый нобелевский лауреат Жорес Алферов. Кто станет следующим?
С легкой руки академика Алферова история о том, как перед поездкой в Стокгольм за Нобелевской премией он примерял фрак Сергея Капицы, обошла весь мир. Самому Капице это приятно. Огорчает ведущего телепередачи "Очевидное - невероятное", доктора физико- математических наук Сергея Капицу другое: "утечка мозгов". - Мы открылись мировому рынку, который слизывает наш интеллектуальный капитал. За 10 последних лет только из Московского физико-технического института уехало до полутора тысяч человек. Это примерно 20 процентов каждого выпуска. Стоимость подготовки специалиста в области физики, математики оценивается на мировом рынке примерно в миллион американских долларов. Получается, что мы экспортировали из одного вуза кадров на полтора миллиарда. Самое грустное, что под рыночный спрос подгоняется предложение. Иначе зачем, несмотря на очевидные успехи нашей системы образования, мы меняем ее на американскую? - Вы считаете, что она не нуждается в реформировании? - Наша система образования достаточно консервативна. В этом ее и преимущество, и недостаток. Тем не менее, как мы видим, она продемонстрировала свою состоятельность на мировом рынке. Многие наши выпускники оказались востребованными. В первую очередь - в области научно-технических и инженерных специальностей. Это доказывает, что мы даем широкое фундаментальное образование и даже неплохое специализированное. Тут надо быть крайне осторожным, чтобы не наломать дров. Смотрите, что получилось с реформированием в области гуманитарных наук: юридических, финансовых, управленческих. Наплодили массу институтов, университетов, колледжей. Они гребут немалые деньги. А качество?.. Мы до сих пор не знаем, насколько востребованы на внешнем рынке, например, юристы. За исключением переводчиков - тут у нас высокие традиции. - А рынок - единственный критерий качества? - Вот Путин, будучи в Академии наук, сказал: "Ценность научных разработок и идей проверяется рынком". Это действительно так, но часто - рынком следующего века. Известен факт. Как-то в лабораторию Фарадея пришел премьер-министр Великобритании Уильям Гладстон и спросил: "Какая польза от вашей фундаментальной физики?" На что ученый ответил: "Если она не будет развиваться, то следующему правительству будет не с кого собирать налоги". - Наше правительство, судя по отношению к науке, этого не осознает? - Абсолютно верно. Как было верно и полтораста лет назад. Но сейчас, к сожалению, мы бездумно разбазариваем ученые кадры. Вопрос о воспроизводстве отечественной науки и знаний скоро станет критичным. А я считаю, что после сохранения целостности государства это вторая по значимости задача. Если ее не решать, то может статься, что в России просто перестанут делать науку. Перестанут даже понимать,что происходит на передовых рубежах мировой науки. - Сергей Петрович, вам известно мнение чиновников от науки: коль стихийную "утечку мозгов" не остановить, то надо направить ее в организованное русло и торговать специалистами? - Знаете, есть такой анекдот. В магазине, где продаются мозги, стоят баночки с ценниками. "Мозги физика. 100 граммов - 20 долларов". Мозги химика - 22: Биолога - 25.. А отдельно - банка с мозгами философа, на которой значится цена 500 долларов. Покупатель говорит: я, конечно, понимаю, что философ - большая редкость, но почему так безумно дорого? А вы только представьте, - отвечает продавец, - сколько потребовалось философов, чтобы набрать 100 граммов мозгов! Я бы заменил "философа" на "экономиста" - это звучит актуальнее. Потому что сегодня в разряде "безнадежных" у нас именно экономисты. Ну а если серьезно, мозги - не товар. Это капитал, который должен оставаться и работать в стране. - Но ваш отец Петр Леонидович, известный физик, долго работал за рубежом. Вы и сами родились в Кембридже, где он был в научной командировке: - Отец в 1920 году уехал стажироваться в Англию, где в общей сложности пробыл 14 лет. А в очередной приезд на родину ему сказали: хватит. Даже за женой с детьми не выпустили. Но зато ему в Москве построили один из лучших в мире физических институтов. Именно тогда отец открыл явление текучести гелия и изобрел метод получения жидкого воздуха. Но мы сейчас говорим не о стажировке за границей, которая, может, даже необходима ученому. Это практиковалось во все эпохи и всеми странами. Человек должен иметь возможность работать за границей, но не от безысходности. - Наши специалисты уезжают как раз потому, что здесь не нужны... - Почему они в Америке нужны, а у нас нет? Это коренной вопрос. - И как вы на него отвечаете? - На Западе у бизнеса главная задача - выгодно вложить капитал. У нас - выгодно вывезти его из страны. Наш капитал спекулятивный: если за год-два он не удваивается, считается, что дело дохлое. Но обществу это ничего не дает. В России не развита система венчурного капитала - авансирования перспективных научных разработок и изобретений, в чем сильно преуспели США. Что это означает? Там молодой человек, имеющий какую-то перспективную научную идею, может организовать свое предприятие или фирму, получить кредит на 4 - 5 лет, чтобы ее реализовать. Далеко не всегда это получается. Но когда получается, это приносит колоссальную пользу. В свое время у нас был подобный, правда, весьма печальный опыт. Создатель и руководитель Новосибирского научного центра академик Лаврентьев прекрасно понимал, что нужно окружить науку сетью таких фирм. И боролся за это. Он хотел дать возможность молодежи, обладающей хоть какой-то организаторской, изобретательской жилкой - из комсомола, стройотрядов, - проявить себя. Это было убито на корню самыми жестокими методами. Вплоть до того, что большинство "предпринимателей" пересажали, придравшись к тому, что недосчитались рубля. Тогда перерубили колоссальную инициативу. И до сих пор пожинаем плоды: Крупные институты считают, что только они способны решать подобные задачи и - явно или не явно - сопротивляются развитию малого научно-технического предпринимательства. А именно в нем, мне кажется, скрыт огромный потенциал для страны. Это дало бы возможность молодым способным людям достойно реализовать свой интеллектуальный капитал. И не надо ездить на заработки за рубеж. - Не получится ли как с конверсией, когда авиационные заводы "погорели" на выпуске сковородок и детских колясок? - Начну с известного примера. Идея создания персональных компьютеров была предложена гигантской корпорации IBM, но там сказали: зачем они нам, мы лучше будем строить большие машины? Тогда организовались мелкие фирмы, которые сделали персональный компьютер и быстро наполнили рынок. Оказалось, что миллиард компьютеров по тысяче долларов решает больше задач, чем одна многомиллиардная махина. Возьмите приборостроение для медиков, геологов, для целого ряда прикладных областей. Тут, как правило, время от идеи до реализации должно составлять всего несколько лет, то есть приборы нужно создавать достаточно быстро. Это вполне по силам небольшой фирме. Например, в МГУ и ФИАНе пришли к решению задачи, как с помощью полупроводниковых лазеров создавать источники света со сроком службы 100 лет. Или как лазером лечить инфаркт. У нас много идей, прекрасных мозгов, не хватает организационных средств, поддержки со стороны государства и общества. Причем основную роль тут должно играть не столько правительство, сколько новый частный капитал. Ведь на развитие малого интеллектуального предприятия требуются сравнительно небольшие средства. Допустим, на тысячу фирм - по миллиону долларов. Всего миллиард. Скоростная железная дорога на Санкт-Петербург стоит больше. А оборачиваемость капитала и идей куда быстрее, чем, например, в области энергетики. Там нужно вложить десятки, а то и сотни миллиардов со сроком окупаемости в 50 лет. А тут через пять лет видно: либо пан, либо пропал. Причем вовлекаются в решение задачи молодые способные люди, которые в состоянии поднять экономику страны. - Дело, выходит, за малым: заставить новых русских вложить свой капитал в наукоемкие малые предприятия, за которые вы ратуете? - По крайней мере нужно проводить такую государственную политику, пропагандировать эту возможность и создавать нужный налоговый режим. Когда-то, в 70-е годы, у меня в телепередаче "Очевидное - невероятное" участвовали два замечательных собеседника: академик Иноземцев, который был советником генсека Брежнева по вопросам экономики, и "невозвращенец", тоже экономист, лауреат Нобелевской премии Василий Леонтьев. Он приезжал из США по приглашению Академии наук. На ЦТ они обсуждали пути развития советской экономики. У Леонтьева была интересная модель: "Рынок - это как ветер, который надувает паруса корабля. Парусный корабль идет по воле ветра. Но если вы не будете им управлять, то его поведет туда, куда дует ветер. А вовсе не туда, куда нужно капитану. Поэтому искусство управления заключается в том, чтобы ловить ветер и направлять его силу на достижение нужной вам цели". Леонтьев в двадцатые годы работал в нашем Госплане, и там был разработан метод баланса, впоследствии предложенный ученым для анализа экономики отдельных стран и в конечном счете - мира. Я потому это вспомнил, что многие у нас сегодня не понимают, что рынок - это система, которая требует управления со стороны общества. Думать, что она самоуправляемая, - величайшее заблуждение. Возьмите Японию, где 3 - 4 крупнейшие экономические корпорации управляют всей страной, четко ставя перед ней национальные задачи в области образования, науки или транспорта. Потом для этого мобилизуются соответствующие средства, используются рыночные механизмы для их реализации. У нас слово "плановое" стало проклятым. Рынок болтает, как в шторм. Никто не знает, за что в первую очередь браться: Отсюда и всяческие нововведения в системе высшего образования. Главное - готовить тех специалистов и в тех количествах, которые нужны. Общество, правительство должны это предвидеть. А у нас, по-моему, уже сейчас перепроизводство юристов и экономистов. И никто это не регулирует. Более того, мы можем и должны учить молодых людей из сопредельных государств. Это очень важно. Не зря, когда распалась Британская империя, была поставлена задача: пропустить через Британский университет научно-техническую и политическую элиту прежних колоний. Так осуществлялось влияние Англии и англоязычной культуры на эти страны, что, несомненно, послужило взаимному процветанию. То же самое надо делать и нам. Сколько бы денег, допустим, Туркмения ни вкладывала в образование, очевидно, что в России туркменский врач будет куда лучше обучен, чем на родине. Более того, многие страны готовы посылать своих молодых людей к нам. - Сергей Петрович, что, кстати, с вашей передачей "Очевидное - невероятное"? - На телевидении, к сожалению, абсолютно неинтеллектуальная обстановка. Воспитываем дураков, которые понесут монетки на поле чудес, где их соберет какой-нибудь Мавроди. Но, знаете, что утешает? При всем этом интерес к высшему образованию растет. Парадокс? Просто общество в каком-то смысле сознательнее его руководителей, во всяком случае, тех, кто ведает средствами массовой информации. - Так ваш фрак подошел Алферову? - Узковат оказался. - А по какому случаю был сшит? - Отец, когда получал Нобелевскую премию, предложил мне с женой поехать с ним в Стокгольм. Фраки нам сшили в ателье МИДа. А в отцовском в свое время выступал на концертах Рихтер, когда молодым человеком приехал из Одессы в Москву. Наверное, оттого, что в нашей стране не так много фраков, у каждого есть какая-нибудь своя история.
|
